"Тихий Дон": история создания и проблема авторства

Первое упоминание о рукописи начальной книги «Тихого Дона» относится к 1927 году, когда Шолохов, приезжая в Москву, читал своим друзьям в доме у Василия Кудашева некоторые главы романа.

«В 1925 году осенью стал было писать «Тихий Дон», но, после того как написал 3–4 печатных листа, бросил... Показалось — не под силу... Начал первоначально с 1917 года, с похода на Петроград генерала Корнилова. Через год взялся снова...» (М. Шолохов).

Первоначальный замысел произведения охватывал только корниловский мятеж и назывался «Донщина», однако объяснить причины неудачи восстания без предыстории казачества действительно оказалось «не под силу» правдивому летописцу Шолохову. Тем не менее первая книга «Тихого Дона» увидела свет на страницах журнала «Октябрь» в 1927 году, для этого понадобилось вмешательство номинального редактора журнала А.С. Серафимовича, который сумел распознать в книге великое произведение. Немного позже, в 1928 году, с рукописью романа и его автором познакомится и Евгения Григорьевна Левицкая — тогда библиограф издательства МК ВКП(б) «Мос- ковский рабочий». Она вспоминала:

«Удивительный образный язык, меткие характеристики людей, как живые вставали их образы со страниц этой неожиданной рукописи. До глубокой ночи я не могла оторваться от чтения — пока не закончила всю рукопись».

Именно Левицкой было суждено стать верным другом и помощником Шолохова на долгие годы, именно она первой встала на защиту молодого автора сразу после выхода в свет первой книги романа и именно ей Шолохов посвятил рассказ «Судьба человека».

В 1928 году в журнале «Октябрь» печатается вторая книга «Тихого Дона», в которую вошли главы отложенной когда-то «Донщины». Спешка с публикацией и «монтаж» старых заготовок, по мнению самого Шолохова, существенно снизили уровень письма. Кроме того, принается автор Левицкой, во второй книге его «душит история». Стремясь к максимально возможной объективности, писатель включает в роман и многочисленные документы, подробные военные сводки, создающие полную картину происходящего, а наряду с вымышленными персонажами вводит в действие реальные исторические лица.

Особенно драматичной оказалась судьба третьей книги романа. Шолохов получает письмо от А. Фадеева, который от лица РАППа «советует» писателю немедленно в третьей же книге сделать Григория Мелехова «нашим» (то есть большевиком). В письме Левицкой, жалуясь на отрицательную атмосферу вокруг романа, вовсе не способствующую плодотворному творчеству, Шолохов пишет:

«...Фадеев предлагает мне сделать такие изменения, которые для меня неприемлемы никак <...> Я предпочту лучше совсем не печатать, нежели делать это помимо своего желания, в ущерб и роману, и себе».

Несмотря на трудности, работа над книгой продолжалась, Шолохов закончил ее в 1930 году, но возникли проблемы с печатанием. Чтобы опубликовать роман, писатель обращается не к кому иному, как к самому Сталину. Решающей оказалась вторая встреча с вождем на даче у М. Горького. Шолохову удалось убедить вождя, что «Тихий Дон» — роман антибелогвардейский, так как заканчивается полным разгромом Добровольческой армии, и Сталин одной фразой подвел итог всему разговору:

«Третью книгу «Тихого Дона» печатать будем!»

Наступил 1934 год. Шолохов заканчивает четвертую, последнюю, книгу, но, как это бывало уже не раз в его творчестве, решает полностью ее переписать («постиг меня жесточайший припадок самокритики»). Дописать ее окончательно Шолохов смог лишь в 1939 году, а в 1940 опубликовать.

В 1953 году выходит четырехтомник под редакцией К. Потапова, внесшего в роман множество исправлений, что произошло с молчаливого согласия автора. Шолохову ничего не оставалось, как полностью довериться редактору, пойдя таким образом издательству на уступки. Не искаженный цензорскими и редакторскими вмешательствами полный текст своего произведения Шолохов увидит напечатанным только в 1980 году в собрании сочинений — через пятьдесят лет после его написания и за четыре года до конца жизни.

Вторая половина литературного XX столетия прошла под знаком вопроса: кто написал «Тихий Дон»? Многочисленные статьи, похожие на судебные разбирательства, книги, телевизионные выступления превратили проблему авторства «Тихого Дона» в одну из самых скандальных историй века.

Почему авторство Михаила Шолохова вдруг подверглось сомнению? Впервые слухи и намеки на «подлог» возникли в 1928, когда журнал «Октябрь», начиная с январского номера, опубликовал первые две книги «Тихого Дона». Они сразу принесли Михаилу Шолохову всероссийскую и международную известность. Изумление, а за ним подозрение вызвал возраст автора — Михаилу Шолохову к моменту публикации первой книги «Тихого Дона» было всего двадцать два года, а вторую он закончил в двадцать три. Возникла версия о некоем белом офицере, который якобы на дорогах Гражданской войны написал и затем потерял рукопись книги, а Шолохов нашел и «присвоил». Под высочайшим руководством Марии Ильиничны Ульяновой была создана специальная комиссия, куда Михаил Шолохов, должен был представить свои черновики «Тихого Дона». Он их представил, и все подозрения тут же рассеялись.

В 1965 году, после присуждения Михаилу Шолохову Нобелевской премии, старые слухи всплыли, видимо, на волне чьих-то неутоленных амбиций. Тут уже выступила «тяжелая артиллерия» — сенсационные книги и статьи, отказывающие Шолохову в авторстве. В 1974 году в издательстве YMCA-PRESS вышла книга, автор которой скрывался под псевдонимом D*. Анонимность автора объяснялась тем, что, живя в Советском союзе, он не может из-за грозящих ему репрессий открыть свое имя. Называлась книга «Стремя “Тихого Дона”», а предисловие к ней написал А. Солженицын. В книге подробным образом анализировался роман и поэтапно доказывалось, что Шолохов не является подлинным автором романа. В книге он назывался «соавтором», и ему приписывалась «редактура» изначального текста, вероятно, случайным образом к нему попавшего.

Главным аргументом «плагиата» Шолохова выдвигалось отсутствие рукописи «Тихого Дона». Огромный архив и библиотека Михаила Шолохова пропали в Вешенской во время Второй Мировой войны. Хотя немцам не удалось форсировать Дон, но они бомбили Вешенскую из артиллерийских орудий. Бомбы попали прямо в дом Шолохова, где погибла мать писателя, а его рукописи разметало взрывом по улице. Сохранилось всего 140 разрозненных листов черновой рукописи третьей и четвертой книг «Тихого Дона» — их подобрали красноармейцы.

Исчезли бесследно и рукописи первых двух книг романа — те самые, которые Шолохов представил высокой комиссии в 1929. Однако на исходе 1999 года произошла настоящая сенсация, названная событием мирового значения, — в Москве, а Институте мировой литературы имени А.М. Горького (ИМЛИ) была найдена рукопись «Тихого Дона»:

«В рукописи 885 страниц. Из них 605 написаны рукой М.А. Шолохова, 280 страниц переписаны набело рукой жены писателя Марии Петровны Шолоховой и, видимо, ее сестер; многие их этих страниц содержат правку М.А. Шолохова. Страницы, написанные рукой М.А. Шолохова, включают в себя черновики, варианты и беловые страницы, а также наброски и вставки к тем или иным частям текста».

В сущности, после многолетних, многократно вспыхивавших споров, устоялись две точки зрения на авторство «Тихого Дона».

В пользу версии, отрицающей авторство М. Шолохова, А. И. Солженицын приводит доводы, с которыми спорит В. Кожинов:

• 23-летний дебютант создал произведение на материале, далеко превосходящем его жизненный опыт и уровень образования.
• Невероятно, что не казак выступил против сил, губящих донские устои, казачество.
• Эти литературные высоты никогда не были подтверждены и повторены.
• Не хранятся ни в одном архиве, никому никогда не предъявлены черновики и рукописи романа.
• В «Тихом Доне» можно обнаружить многие странности, разнородность отдельных частей и звеньев и т. п.

Но (доводы Кожинова):

• Шолохов родился ранее официальной даты, по данным о его ученических годах — не позднее 1903 г. Люди в то время формировались и взрослели рано (Вспомнить «Разгром» Фадеева, на писанный им в 24—25 лет). Есть данные о том, что в 1920 г. Шолохов написал несколько пьес для станичного самодеятельного театра.
• Вырос в семье станичного купца, имевшего наемных работников, был в дружеских отношениях с дочерьми вешенского помещика. В 1922 году появилась более поздняя дата рождения в связи с судебным делом. В 1923 г. женился на дочери казацкого станичного атамана. В 1927 г. получил отказ в принятии в комсомол.
• Пример Л. Н. Толстого — после «Анны Карениной» уровень произведений менее высокий.
• Обнаружились черновики романа, их обзор опубликован в 10 журнала «Москва» за 1991 г.
• В любом художественном тексте можно найти несоответствия.

Казачество определяют как военное сословие в России в ХVIII — начале ХХ века. В ХIV—ХVII вв. это были вольные люди, работавшие по найму; лица, несшие пограничную службу.

В ХV – ХVI вв. возникают самоуправляющиеся общины так называемых вольных казаков, главным образом из беглых крестьян. Общины эти располагались за границами России, по ее окраинам — на Днепре, Дону. Волге, Тереке.

Именно казаки явились главной движущей силой народных восстаний на Украине в ХVI—ХVII вв. и крестьянских войн в России ХVII—ХVIII вв. (Вспомнить Запорожскую Сечь — «Тараса Бульбу» Гоголя). Правительство старалось не ссориться с казаками, признавало их относительную самостоятельность и подчинило казачество, превратив его в привилегированное военное сословие, использовало для охраны границ, в войнах, в усмирении бунтов.

К началу ХХ века существовало 11 казачьих войск (Донское, Кубанское, Терское, Оренбургское, Уральское. Астраханское, Сибирское, Семиреченское, Амурское, Уссурийское, Забайкальское). В 1916 году казачье население составляло 4,4 млн. человек, владело 63 млн. десятин земли. В Первую мировую войну воевало около 300 000 казаков.

Начало раскола между казачьими поселениями было положено сотни лет назад, когда менее зажиточные казаки северных округов, не имевшие ни тучных земель, ни виноградников, ни богатых охотничьих и рыбных промыслов, временами чинили набеги на великорусские земли и служили оплотом всем бунтарям, начиная с Разина. Окончательный раскол произошел в гражданскую войну (зажиточные — на стороне белых, беднота — на стороне красных). В 1920 г. — казачество как сословие упразднено, в 1936 г. — созданы донское, кубанское, терское казачьи соединения участвовавшие в Великой Отечественной войне.

«Тихий Дон» — произведение многоплановое. Композиция его, следующая, в сущности, хронологии событий предвоенного времени с начала Первой Мировой войны, а потом Революции и Гражданской войны, образует смелое сочетание любовного, семейно-бытового и исторического плана.

"Узкая" семейно-бытовая экспозиция включает в себя многочисленные мотивы, которые связывают образ мирной жизни на Дону с историческими, в первую очередь военными фактами прошлого и характеризуют предвоенную атмосферу возрастающей жестокости и человеческого отчаяния. Многозначителен и нов в заключении романа все суживающийся простор затихающей гражданской войны на Дону, изменившегося казачьего быта и судьбы Григория Мелехова.

Начало войны с Германией было, как известно, встречено частью русской интеллигенции с пафосом, который разделяли определенное время и некоторые писатели-гуманисты. Доводы, оправдывавшие войну, обосновывались философски, религиозно, политически и тд. Шолоховский многогранный образ войны написан явно с позиций большевистского предчувствия и ожидания общественного взрыва. Часто писатель пользуется приемом воспроизведения голосов из толпы, выражающих самые разные суждения - стихийно возникшие, бездумно повторяющие официальную версию или сознательно отстаивающие свое понимание войны. Казаки, в своем большинстве, относятся к войне как прямому исполнению своего долга, но в одном случае у них возникают сомнения, вопросы, в другом - внутреннее сопротивление войне.

Отношение к войне офицера-аристократа представлено писателем в образе Евгения Листницкого, Своим скептицизмом по отношению к придворной службе, жаждой показать себя в деле, стать героем, аристократически-снисходительным поведением с неаристократами, чувством семейной чести и традиции Листницкий в первых главах, рисующих войну, несколько напоминает - но только внешне — Андрея Болконского. Листницкий стремится, так же как и Андрей, философски обосновать свою позицию. Однако в дальнейшем автор все больше обнажает низменность души Листницкого - жестокого врага народа, более того - своего рода "идеолога" этой вражды.

В романе многообразно обрисовано народное отношение к войне в его, условно говоря, казачьем варианте. Оно отражено прежде всего в образе Григория Мелехова. Григорий на первый взгляд исполнителен, даже послушен, но вместе с тем в нем растет и внутреннее и внешне выраженное сопротивление психологии и действиям военачальников. Он старается не поддаться воздействию атмосферы жестокости, однако в первом же бою впадает в безумную жестокость, как и все остальные. Его угнетает безжалостность войны, но и он привыкает к этому и вскоре становится холодным исполнителем приказов. Он чувствует несправедливость и антинародность порядков, приведших к войне, по ему не чужды и воинское тщеславие, и традиционное понимание казачьей чести.

Военный пейзаж у Шолохова всегда конфликтен, он строится на контрастах мирного труда и войны (хлеба - конница), красоты природы и ужасов войны (деревья в рваных ранах) и т. д. Деталь в таком конфликтном описании становится многофункциональной, она соотносится и с близким, и с более отдаленным контекстом. В таком пейзаже сталкиваются три "начала" — человек, природа и война. В том, как обрисованы их взаимоотношения, ясно ощутим голос автора, его отвращение к войне, которая уничтожает плоды человеческого труда, красоту природы. Пейзаж у Шолохова лиричен и нередко отчетливее, чем прямые авторские суждения, выражает идейную позицию писателя.

"Вызревшие хлеба топтала конница, на полях легли следы острошипых подков, будто град пробарабанил по всей Галиции... Там, где шли бои, хмурое лицо земли оспой взрыли снаряды: ржавели в ней, тоскуя по человеческой крови, осколки чугуна и стали. По ночам за горизонтом тянулись к небу рукастые алые зарева, зарницами полыхали деревни, местечки, городки. В августе — когда вызревают плоды и доспевают хлеба - небо неулыбчиво серело... В садах жирно желтел лист, от черенка наливался предсмертным багрянцем, и издали похоже было, что деревья - в рваных ранах и кровоточат рудой древесной кровью". В этой пейзажной зарисовке сливаются в единое и художественно совершенное целое мотивы и детали трех пластов — природной стихии, природы, связанной с мирным трудом человека, и следов разрушающей деятельности человека. Единство общей атмосферы описания и авторской оценки основывается прежде всего на нарушении однородности пейзажного описания при сохранении единства идей.

Конфликтное сочетание мирных и военных деталей в пейзажном описании нередко приобретает символический характер. В таких случаях авторская оценка дается через изображение конкретной военной ситуации. Вот как рисует автор сцену атаки конницы, проносящейся через житное поле: "Высокое, выше пояса, жито, все перевитое цепкой повителью и травой, до крайности затрудняло бег лошадей. Впереди все так же зыбилась русая холка жита, позади лежало оно поваленное, растоптанное копытами". Жито, плод труда человеческого, будто сопротивляется войне, но стихия войны пока сильнее. Грустной иронией звучит в этой сцене старая метафора, давно перешедшая из крестьянской жизни в военную: "Убийственный огонь выкосил передние ряды".

Сравнения, метафоры и символика, взятые из области природы, которые Шолохов использует для изображения войны, как правило, соотнесены с человеком, его настроениями, трагической судьбой.

В эпизодах, рисующих предвоенную жизнь на Дону, фиксируются признаки приближающейся войны. Постепенно, почти незаметно, но со все возрастающей силой вступает в повествование революционная тема, воплощенная прежде всего в линии Штокмана. Рассказывая о трагических событиях войны, Шолохов рисует недовольство народа войной, нарастающие противоречия между солдатами и офицерской верхушкой, показывает, как зарождаются в массах революционные настроения.

Нравственные потрясения рисуются главным образом в сценах начала войны, когда люди еще не привыкли к убийствам, крови, жестокости. Нравственным шоком был первый бой и для Григория: "Путано тяжек был шаг его, будто нес за плечами непосильную кладь; гнусь и недоумение комкали душу". Тема ужасов войны реализуется в романе не только в целых эпизодах и законченных образах, но и в отдельных выразительных деталях. Обычно эти детали составляют часть более широкого целого, но некоторые из них проходят через все произведение относительно самостоятельно, будучи носителями определенного и вместе с тем разнообразного в своих оттенках и вариантах содержания. Такую роль играет, например, неоднократно упоминающаяся в тексте шашка. Так в описании первого боя Григория именно эта деталь подчеркивает отчаяние и безумие человека в дикой схватке с врагом. В главах, рисующих предвоенную жизнь, шашка выступает как символ беды, безвыходного и отчаянного положения.